Если одно и то же обозначающее кормить смешивает по смыслу кормление и правление, а стол — это престол, то у историка есть основание думать, что язык наводит его на след. В результате в книге идет речь об одном устойчивом представлении о власти, которое имело место как при царском, так и при советском строе. Книга в двух частях, Кормленческая функция царской власти и Кормленческая функция советской власти, обращает внимание читателя на факт расхождения между становлением институтов того, что называется Современное государство (Etat moderne), и каждодневной практикой исполнения власти. Несмотря на то, что царский и советский режим опирались на разные государственные структуры, исследование заставляет констатировать, что государственное устроение происходило и в том, и в другом случае в зависимости от представлений о власти, которые западноевропейская политология определяет как домашнюю модель. Такие привычные понятия, как самодержавное государство или тоталитарное государство, оказываются вдруг под вопросом: а было ли в России государство в смысле Etat moderne? На какую политическую культуру опиралась здесь власть? Книга предлагает ответ на этот вопрос

Современные экономические проблемы в нашей стране обусловлены прежде всего тем, что действующая институциональная среда уже не соответствует изменившимся экономическим и социальным реалиям. Для того чтобы отечественные институты стали действенными, необходим анализ факторов, обеспечивающих их успех. Без этого велик шанс повторить провальные реформы. В книге ведется поиск причин эффективности и устойчивости институтов. Для этого пришлось провести анализ их исторической судьбы, оценить влияние больших социальных перемен на характер формирования и функционирования социальных институтов

В книге рассматривается широкий круг теоретических и практических вопросов эволюции российской экономики и социального устройства. В первой графе монографии внимание акцентируется на рассмотрении методов исследования общественной эволюции, а также на теоретических вопросах развития по спирали. Во второй и третьих главах проведено сопоставление идей естественной и общественной эволюции, излагается авторская трактовка объектов социально-экономической эволюции. В четвертой главе раскрывается феномен ускорения общественной эволюции. Пятая глава посвящена вопросам, связанным с возвращением по спирали развития к земледелию и землепользованию. В следующей главе конкретизируются спирали и стадии индустриального развития России. В отдельных параграфах седьмой главы прослеживаются спирали эволюции важнейших экономических институтов: планирования, ценообразования, денежно-кредитной системы, налогообложения. Предпоследняя глава монографии содержит описание перехода к социальному хозяйству в ХХ в. В заключительной главе освещены проблемы формирования институциональной матрицы и стратегического планирования будущего России

Сталинская эпоха сильнее всего выражает социокультурный, мировоззренческий перелом, пережитый российской деревней в ХХ в. НЭП и отказ от него, коллективизация и раскулачивание, укрепление колхозного строя и раскрестьянивание, репрессии, война, неоднократный голод — за каждым из этих событий и процессов, так или иначе запечатленных в крестьянской памяти, стоит определенный образный ряд. В книге рассматриваются особенности крестьянского представления о прошлом, исследуются характерные черты и содержание памяти крестьян о сталинизме

Вопреки широко распространенному мнению о господстве коммунистической идеологии, не идеология определяла собой дисбаланс между индивидуальной рациональностью и коллективной нормативностью в советском обществе: он сложился в результате исторической практики и политической культуры, корни которой далеко не обязательно датируются 1917 годом. В послесталинский период идеология явно мешала удерживать в равновесии эти основополагающие параметры существования общества. Цель данного сборника, включающего статьи российских и французского авторов, — перевести взгляд читателя с идеологии на жизненный опыт людей, где она, конечно, присутствовала, но не занимала того места, которое ей отводит как отечественная, так и западная историография, все еще отмеченная идеологическим противостоянием времен холодной войны

Чудо — просто очень редкое событие. Многие обстоятельства должны сложиться особенным образом, чтобы оно произошло. Механизм чуда требует кропотливого исследования и анализа. На примере редчайших, как мы сейчас понимаем, для нашей страны явлений — возникновения, закрепления в законе и сохранения на протяжении уже более двух десятилетий свободы прессы — авторы, специалисты в области права массовой информации и непосредственные участники сотворения юридического чуда, вспоминают, систематизируют и описывают буквально по шагам, с точностью до дня, как рождалось удивительное сочетание текста с потребностями революционного общества, с волей и умением многих личностей, как преодолевалось сопротивление идеологических противников, чтобы наконец ненадолго приоткрылась дверца в Свободу

Книга представляет продолжение издания уникальных по своему содержанию и происхождению документов — Особых журналов Совета министров Российской империи, отражающих основные направления деятельности правительства по всему комплексу проблем внутренней и внешней политики в начале XX в. Составляющие данный том Особые журналы за 1916 г. снабжены введением, примечаниями и списком наиболее часто встречающихся в документах сокращений. В томе также содержится перечень журналов, не вошедших в публикацию полностью

Сборник посвящен роли религиозного фактора в конфликтных ситу­ациях, возникающих в транзитный период развития общества. Книга состоит из двух разделов. В первом речь идет о конфликтах на постсоветском про­странстве, во втором рассмотрены конфликты в иных регионах мира. В поле зрения авторов статей — влияние на конфликты разных направлений христианства, а также ислама, индуизма и буддизма